Про дисбат
28 отдельный дисциплинарный батальон в Мулино — один из двух оставшихся в России дисбатов. Второй — близ Читы. Но и в те времена, когда дисбатов по стране было больше, мулинский считался одним из самых благополучных, если вообще слова «благополучие» и «дисбат» можно поставить рядом. Несколько часов, проведённых внутри этого внушающего уважение заведения, считаю, оказались, чрезвычайно полезными. Редкой силы источник познания жизни.
Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в вч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных.
Сведущие люди разъяснили: заехать в дисциплинарный батальон — задача не такая уж и простая. В смысле, там немного «случайно оступившихся», больше тех, кто сумел своими трудами стяжать довольно весомую личную «славу». Армия — не палата мер и весов и не правофланговый отряд скаутов, это огромная организация, внутри которой постоянно случается масса самых странных нарушений и девиаций. И придётся несколько напрячься, чтобы быть персонально замеченным на общем фоне. Некоторые не пожалели на это сил.
В дисбате немало тех, кто позволял себе т.н. неуставные отношения. Иначе такого рода отношения именуются «дедовщиной» или «годковщиной». Один из наиболее распространённых видов дедовщины — избиение сослуживцев. Помимо «экзекуторов», велик и процент «сочинцев» (СОЧ — самовольное оставление части) или, как их ещё называют — «лыжников». Вообще говоря, статей, по которым осуждены воины переменного состава, не так уж и много.
Например, статья 335 УК РФ. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим либо сопряженное с насилием, наказывается содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до двух лет или лишением свободы на срок до трех лет. И подпункты к статье.
Или статья 337. Самовольное оставление части или места службы. Самовольное оставление части или места службы, а равно неявка в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, — наказываются арестом на срок до шести месяцев или содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до одного года. И опять куча подпунктов.
Есть в дисбате бывшие воришки, буяны, грабители, безыдейные хулиганы и просто удивительного калибра дураки (для интересующихся – почти часовой фильм с реальными историями). А вот насильников, убийц и прочих уголовников нет. Для них предназначены заведения иного толка.
Тут, кстати, очень большой вопрос возникает — где, собственно, лучше: в дисбате или в тюрьме? Лично я правильного ответа не знаю, но подозреваю, что дисбат для большинства заехавших полезнее тюрьмы. Но это мои фантазии конечно, как оно там на самом деле — не знаю. Зато знаю, что никаких отметок о судимости в паспорте военнослужащего, проводившего время в дисбате — нет. Военному комиссару, конечно, не составит труда понять что кроется за строками про пребывание в вч 12801, но для остальных, для непричастных — репутация человека незапятнана. Такое, есть мнение, в ряде обстоятельств может для молодого мужчины дорогого стоить.
«Ничто так не облегчает жизнь воина, как дисциплина…»
В ротах — только рядовые. Прошлые заслуги, звания и отличия в зачёт не идут. Род войск и специализация тоже не играют роли. Матрос, мотострелок, пограничник или «вован» — всех одинаково приветливо принимают в лоно дисциплинарного батальона. Стригут наголо и переодевают в новую форменную одежду. Времена, когда в дисбате носили красноармейскую форму образца 1943 года — прошли. Пилоток со звёздочками, шаровар и гимнастёрок с воротником-стойкой на складах больше нет.
Военнослужащие одеты в обычный «камуфляж». Поверх формы белой краской через трафарет нанесены номера рот и надпись КОНВОЙ во всю спину. Это чтобы не перепутать между собой постоянный и переменный составы. Ещё одно видимое отличие между составами — шинели вместо бушлатов. Хотя, как видно на картинках, и бушлаты тоже есть. Обувь довольно единообразна — сапоги. В морозы — валенки. Сапоги, кстати говоря, у встреченных в части осуждённых солдат прямо-таки блистали. Пряжки у бойцов, напротив, блёклые, полевые. Некоторые почему-то покрашены зелёной краской.
Внутри охраняемого периметра решётки на окнах, буферные ворота из металлической сетки и прочие ограничения. Спальное помещение в казарме отделено запирающейся решётчатой металлической дверью. Если ночью бойцу приспичит в сортир — надо отметиться в специальном списке и проследовать к месту отправления естественных надобностей строго в гордом одиночестве. Уже вдвоём, например, в ночное время мчать в туалет нельзя.
Пока мы фотографировали дневального, спавший в казарме наряд получил команду «Подъём!» Отдыхавшие мигом взлетели над койками и чётким коротким строем прошагали в комнату для умывания.
Национальный вопрос в части отсутствует, разного рода «землячества» и прочие кучкования не поощряются. А вот т.н. «кавказцы» — присутствуют. Примерно каждый четвёртый из 170 нынешних «осУжденных» — с Кавказа. Среди них попадаются ошибочно считающие себя упорными и несгибаемыми граждане. Если заехавшему в дисбат пламенному борцу за свои мужские права список предлагаемых удовольствий видится недостаточно полным — имеется целительная гауптвахта. Срок пребывания там — до 30 суток. Решения суда не потребуется, достаточно воли командира.
Если и тридцать суток на «губе» показались шуткой — процедуру можно повторить. До сих пор, говорят, помогало всем. На выходе тяга к работе над собой и созидательному физическому труду во имя общества у осуждённого и проштрафившегося воина резко усиливается. А вот «диетическое питание» в виде хлеба с водой на гауптвахте было отменено. Кормят тамошних сидельцев и просто бойцов дисбата одинаково.
Снаружи «переменных» воинов охраняют другие воины — из постоянного состава. Помимо стрелков, на страже стоят свирепые служебные собаки и специальные средства. Объект режимный, караульные передвигаются в «броне», касках и с примкнутыми штыками и, в случае чего, имет право открывать огонь на поражение. Стрелять умеют, боевые стрельбы командование части проводит чуть ли не ежепятнично, благо полигон в Мулино гигантский, хватит места и для стрелка охраны и для САУ.
«Мы с приятелем вдвоём работаем на дизеле. »
Трудовой фронт для военнослужащих переменного состава — кругом. Начиная от казармы, сияющей почти стерильной чистотой, абсолютно квадратных сугробов вокруг плаца и заканчивая кропотливым изготовлением масштабных макетов части для местного музея.
Кто не умеет делать макеты частей, кораблей и самолётов — делает бетонные блоки и прочие железобетонные конструкции, грузит, копает, носит, шьёт — да мало ли чего может делать солдат, если ему умело приказать! Работы хватает на всех, но не всем доверяют ответственные участки производства. Сначала придётся проявить себя. Говорят, это выгодно проштрафившемуся военнослужащему.
В отдельных случаях осуждённые солдаты могут подпасть под УДО (условно-досрочное освобождение). Такое счастье надо заслужить. В зачёт идут знание воинских уставов, отличия в строевой подготовке, безукоризненная дисциплина и успехи на трудовом фронте. Обычно пребывание в дисбате в срок службы не засчитывается и военнослужащий возвращается в свою часть (или в ту, куда его после освобождения направляют) дослуживать положенное. Но не редки и ситуации, когда боец из дисбата отправляется прямиком домой.
Ну а пока речи про дом нет, в гости к осуждённым солдатам могут приехать ближайшие родственники. Разрешены краткосрочные несколькочасовые свидания (при невозможности — телефонные переговоры) и четыре свидания длительностью в трое суток ежегодно. Для таких случаев имеется специальная гостиница. На время пребывания с родителями, понятно, солдат освобождается от работ и занятий.
В дисбат можно прислать посылку. Список запрещённых предметов доводится до сведения каждого бойца, всё остальное — можно. Посылку доставляет в часть почтальон, по описи посылка загружается в каптёрку, после чего хозяин волен распорядиться полученными благами по своему усмотрению. Стандартный путь — получить часть посылки перед очередным приёмом пищи и поделиться в столовой с товарищами. Отдельно прояснил вопрос с сигаретами: если в дисбат сигареты не засылают — боец не курит. Потому что купить не на что, денег и мобильного телефона у него нет. Не положено.
Кормят и постоянный и переменный составы одним и тем же. Солдатская столовая встретила нашу группу обычным для таких учреждений запахом и рядами столов со скамейками. Посуда, конечно, не из богемского стекла, но чистая и аккуратно разложенная. Кухня с котлами из нержавейки, умывальник с полотенцами и мылом, ежедневно обновляемое меню на стенде при входе — всё как в других воинских частях, где мне приходилось бывать.
Гражданин на снимке, обладающий признаками человека высокой культуры – сам twower
После «экскурсии» по части собравшимся дали возможность послушать краткие истории четверых бойцов дисбата. Самый безобидный из них «самоходчик». Убежал из части домой, бегал три дня, теперь девять месяцев проведёт за забором в Мулино. Рядом с ним парень с грузинской фамилией и беспокойными глазами. Избил офицера, снимавшего его на видеокамеру, а видимокамеру эту разбил. Почему? Зачем? Непонятно. 10 месяцев на обдумывание.
Лучше всех держался бывший сержант, отслуживший уже 11 месяцев, задембелевавший и на этой почве самовыразившийся в тяжких телесных повреждениях. В Мулино прибыл на 2 года. Смотрел на всех орлом, видимо, орешек крепкий. В глазах у остальных было темно и страшно. Молодые пацаны вызывали сочувствие, чего уж там. Были среди них и удивительные персонажи. Теперь всех вместе ждут увлекательнейшие мероприятия по исправлению себя же.
Сопровождавшие нас офицеры доступно пояснили: подравнивание и неустанное оквадрачивание сугробов, постоянная ходьба строем, непростая отливка бетонных блоков в промзоне и многомесячный зубрёж одних и тех же, сто раз уже надоевших уставов — занятия, конечно, бестолковые. Это каждому понятно, особенно гражданским. Толковые занятия — это вымогательства, кражи, побеги, побои, угоны автотранспортных средств, самовольные отлучки к маме и заезды в очередные отпуска с изнурением себя многодневной пьянкой пополам с неразборчивым грабежом бестолковых граждан. Другое ж совсем дело!
От тяги к подобным увлечениям в дисбате избавляют при помощи трудотерапии. Пока мы стояли на плацу, несколько групп бойцов с ломами, лопатами и мётлами продефилировали в разных направлениях, бойко чеканя шаг по мёрзлому асфальту. По плацу бойцы дисбата или маршируют (чаще всего — в строю, но бывает и индивидуально) или бегают бегом. Строевая подготовка и физкультура тесно переплетены и заполняют собой практически весь досуг военнослужащего. И вообще сложилось впечатление, что солдат переменного состава в дисбате стремится или постоять смирно или немедленно побежать бегом.
В т.н. «свободное время» военнослужащие дисциплинарного батальона могут обратиться к вере. На территории дисбата руками осуждённых возведён небольшой, очень аккуратный православный храм. Для мусульман имеется молельная комната. В редкие минуты досуга верующие солдаты имеют возможность поразмыслить о своих бессмертных душах. Места отправления религиозных культов в военной части не пустуют.
Бегут ли из дисбата? Бегут. Но редко и неудачно. Один из случаев побега зафиксирован в 2008 году. Закончился побег печально: после предупредительных выстрелов в воздух караульные открыли прицельный огонь по беглецу, прострелили ему обе ноги, а сторожевые собаки ещё и искусали раненого. Но тут виноватых искать не стоит, все участники событий доподлинно знали на что идут и чего надлежит ожидать. В Мулино совсем не Голливуд, многокилометровых отапливаемых вентилиционных лазов и корзин с бельём для обеспечения комфортного побега не найти.
Были в истории дисбата и особо находчивые бойцы: один решил убежать по простыням в окошко прямо из гостиницы, где находился с приехавшими родителями, а другой отважно наелся гвоздей и прочих металлических предметов. Очень хотел в больнице отдохнуть. Гвозди из затейника извлекли и передали в музей части. Там же хранятся и прочие предметы, изъятые у (из) осуждённых — шприцы, самодельные игральные карты, примитивные заточки, ножи и прочие полезные мелочи.
Никаких, подчеркну ещё разок красненьким, НИКАКИХ ужасов в расположении части усмотреть не удалось за исключением тех, что демонстрировались на каждом шагу: чистота, монотонность, полная занятость. Без всяких шуток — 8 часов строевой и физической подготовки, 8 часов изучения уставов, 8 часов сна, передвижение строго в рамках периметра бегом или строевым шагом, проверки, построения, неукоснительное выполнение распорядка дня, ежедневную муштру выдержит не каждый. Уставы, например, изучают до полного изумления и впадения в воинский транс, только на этой почве можно умом тронуться! Нет никаких сомнений — тяжкое место. По лицам военнослужащих переменного состава сразу всё видно. Не стоит, говорят они, сюда попадать, да только поздновато озаряет.
Не знаю, пригодятся ли в последующей жизни воинам полученные в дисбате навыки и умения, но из разговора с солдатом постоянного состава выяснилось: знание уставов таки облегчает жизнь по любую сторону колючей проволоки. Похоже, солдат знает, об чём говорит.
Дисбат в армии
6 минут Автор: Елена Павлова 401
- Дисциплинарный батальон – что это?
- История появления дисбатов в армии
- Кто попадает в дисбат и за что
- Срок нахождения в батальоне и освобождение по УДО
- Условия содержания в батальоне
- В чем разница между дисбатом и тюрьмой
- Отличие от гауптвахты
- Видео по теме
Одним из видов наказания военнослужащих российской армии является служба в дисциплинарном батальоне. Не каждый знает, что такое дисбат в армии, кто туда попадает и за какие проступки.
У всех остались воспоминания о штрафбате в Великую Отечественную войну. Но в мирной жизни служба в батальоне позволяет скрыть то преступление, которое совершено солдатом или офицером во время нахождения в Вооруженных силах, ведь отметки о судимости не будет.
Дисциплинарный батальон – что это?
В армии бывают случаи, когда военнослужащий может совершить правонарушение. К тяжелым относят то, что солдатом или младшим офицером:
- совершено убийство по неосторожности;
- организован побег из части;
- хранились и распространялись наркотические средства;
- украдено что-либо у сослуживцев или испорчено имущество части;
- поддерживались неуставные отношения.
Если правонарушение подпадает под статью Уголовного кодекса, то военнослужащего ждет наказание в соответствии с Законом. В таких случаях попадают правонарушители в погонах в дисциплинарный батальон.
Правила прохождения службы в дисбате, ее условия определяются как Уголовным кодексом РФ, так и Положением о дисциплинарном батальоне от 04.06.1997 года. На территории Российской Федерации осталось 2 отдельных дисциплинарных батальона. Они имеют статус воинской части. Расположены части в поселке Мулино Нижегородской области и Каштак Читинской области.
История появления дисбатов в армии
Первые арестантские роты организовали в 1866 году по Указу императора Александра II. В них отправляли проштрафившихся солдат по решению военно-полевого суда. Попадали в батальоны на 6 лет и те, кто считался неблагонадежным. Но условия содержания штрафников были так тяжелы, что они совершали новые преступления, стараясь попасть на каторгу.
Каторжанам жилось легче. Вскоре арестантские роты упразднили, заменив исправительными подразделениями. В них помещали на срок в 3 года рекрутов за совершенные преступления. Затем низшие чины отправлялись дослуживать в свою часть. Нахождение в арестантской роте не засчитывалось в общий срок службы.
В 80-х годах XIX века появились исправительные учреждения, куда направляли солдат, не желавших подчиняться командирам и жить по требованиям воинской службы. Там пытались исправить провинившегося, поставив его в жесткие условия. Если такое воспитание шло на пользу, то переводили заключенного в часть, засчитывая нахождение в исправительном учреждении в общую выслугу.
После революции сохранились в армии дисциплинарные батальоны, в которые направлялись военнослужащие, преступившие черту криминального кодекса. Перед войной попасть в дисбат мог тот, кто покинул расположение воинской части самовольно или совершил уголовное преступление средней тяжести.
Ликвидированы были дисциплинарные батальоны, когда началась Великая Отечественная война. Военнослужащие, находившиеся на момент нападения фашистов на СССР в исправительных подразделениях, отправлялись в регулярные части или организованные штрафные батальоны.
Штрафбаты пополнялись во время войны солдатами и офицерами, нарушившими приказ командующего не отступать, оставившими позиции самовольно. Людские потери в таких батальонах превосходили другие воинские части в 4 раза.
Расформирование штрафбатов произошло в 1945 году, и на смену им пришли опять дисциплинарные батальоны. Максимально находятся нарушители в таких подразделениях в течение 2 лет.
Кто попадает в дисбат и за что
Дисциплинарный батальон для военнослужащих – это и тюрьма, и служба. Попасть в воинское подразделение могут срочники, курсанты военных училищ. Нарушившие Устав или совершившие преступление направляются на службу в батальон временно.
На это время военнослужащего лишают офицерского звания, и приходится служить как простому матросу или солдату. Количество временного контингента в дисбате составляет не более 500 человек.
За служащими дисциплинарного батальона наблюдает постоянный состав офицеров и солдат воинской части. Для охраны набирают контингент в количестве 300 человек. Определен перечень преступлений военнослужащих, по которому он попадет в дисбат.
Наказывают тех, кто:
- не выполнил прямой приказ командира;
- самовольно оставил место службы;
- сбежал с тонущего корабля;
- дезертировал из армии;
- регулярно опаздывал в часть после увольнительной;
- оскорблял честь и достоинство сослуживцев;
- нанес вред здоровью другого военнослужащего;
- утратил выданное имущество, испортил имущество воинской части.
Не попадут в дисциплинарный батальон контрактники, которые до заключения договора прошли срочную службу. Если же контракт оформлен с военнослужащим, не прошедшим срочную службу, то при совершении преступления он попадает в дисциплинарный батальон. Офицеры, занимающие высокие должности, наказываются по-другому, без попадания в дисбат.
Срок нахождения в батальоне и освобождение по УДО
Время нахождения в батальоне определяет военный суд, и зависит срок от тяжести преступления. Одни могут провести в дисциплинарном батальоне 3 месяца, а другие – 2 года. После окончания срока военнослужащий возвращается в свою часть для продолжения службы. Время, проведенное в дисбате, не включают в стаж прохождения срочной службы.
Засчитывают время только по ходатайству администрации дисциплинарного батальона, направленному командующему военным округом. Как любой человек, отбывающий наказание за преступление, военнослужащий в дисбате имеет право быть досрочно освобожденным.
По УДО выходят те, кто:
- не нарушает Устав службы;
- активно участвует в общественной жизни части;
- не получает замечаний от командира.
Проведши треть срока в дисциплинарном батальоне и проявив себя положительно, осужденный переводится в исправляющиеся. Он может выполнять работы, выходя за пределы территории части.
Условно-досрочно освобождают нарушителя тогда, когда он отслужил в дисбате половину срока и переведен был в исправляющиеся.
Условия содержания в батальоне
Части, в которых содержатся осужденные солдаты и сержанты, расположены рядом с промышленными объектами или военными городками. Так, в Каштаке Читинской области, кроме дисциплинарного батальона, базируются военно-десантные войска и отдельная бригада материально и технического обеспечения.
Осужденные находятся на закрытой территории, за границы которой им запрещено выходить. Охраняются нарушители постоянным личным составом части. На территории находятся казармы, где проживают нарушители. Окна в казармах забраны железными решетками.
У каждого осужденного спальное место на двухъярусной кровати и тумбочка для хранения личных вещей и предметов гигиены. Выделено в помещениях место для приведения в порядок формы, совершения санитарно-гигиенических процедур. Раз в неделю проводится банный день.
Правила жизни и распорядок дня в дисбате строгие. Военнослужащие несут службу, одеты по форме, но в увольнительную их не отпускают. Любое нарушение дисциплины и распорядка дня подвергается наказанию в виде помещения на гауптвахту или взыскания.
Питаются осужденные 3 раза в день. Повара готовят пищу одинаково и для конвоя, и для осужденных. Важным воспитательным моментом в дисциплинарном батальоне является работа по разгрузке и погрузке, уборке территории и помещений, изготовлению железобетонных конструкций. Двигаться по территории части могут только бегом или строем.
Получают осужденные плату за труд только в размере 50%. Остальная часть уходит в фонд воинского подразделения. Полученные денежные средства нарушители тратят на личные нужды, но не более 3 000 рублей в месяц.
Свободное время организуют для осужденных с:
- чтением книг в библиотеке;
- просмотром телевизионных программ;
- организацией художественной самодеятельности.
Могут военнослужащие в дисбате получить образование в заочной форме. Отсутствует в батальоне дискриминация по религиозным мотивам. Верующим разрешено читать соответствующую литературу, исповедоваться у священника. Выходных у осужденных 2 дня в неделю.
Что представляет собой дисбат Мулино и за что туда попадают?
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
- Recent Entries
- Archive
- Friends
- Profile
- Memories
“Здесь не забалуешь” или отчет о пресс-туре в мулинский дисциплинарный батальон.
«Дисбат», дисциплинарный батальон, «военная тюрьма», «зона в армии» – даже мне, человеку столь далекому от армии, эти слова знакомы и всегда вызывали неприятные ассоциации и мороз по коже. Доходили слухи, что это даже хуже обычной зоны. Однако я большой любитель пощекотать себе нервы. Именно поэтому, когда представилась уникальная возможность посмотреть изнутри на то, что же собой представляет этот самый дисбат, я с большим восторгом приняла это приглашение Пресс-клуба Министерства Обороны, тем более, что один из двух дисбатов на всей территории России находится именно в нашей Нижегородской области, в поселке Мулино (второй около Читы).
Сразу оговорюсь, что в отчете, помимо моих фото, будут использованы замечательные фотографии twowel и onepamop. Их каверзные вопросы позволили узнать все про этот таинственный дисбат. Отдельная благодарность virusog ‘у, чьи слова «здесь не забалуешь» стали настоящим лейтмотивом этого дня))
Итак, словом «дисбат» пугают многих новобранцев, сравнивая это место с настоящей зоной. А основное отличие в том, что, получив срок в армии, репутация солдата не будет запятнана сроком, как это было бы на зоне. Осужденный получит лишь отметку в военном билете, что он отбывал срок службы в дисбате, однако ни на чем это не отразится, с устройством на любую гражданскую работу проблем не будет. Но и приятного мало, срок в дисбате, естественно, не входит в срок службы, а максимально можно получить два года и отдать армии не год своей жизни, а целых три.
Итак, входим внутрь.
Служат в этой вч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Вообще, дисбат рассчитан на 800 мест, а сейчас там находятся 170 человек.
Вообще, состав преступлений, после которых можно попасть в дисбат, не так-то и велик. Это, в основном, неуставные отношения, та самая «дедовщина», это самовольное оставление части (таких беглецов называют здесь «сочинцами» от аббревиатуры СОЧ или «лыжниками», которые навострили лыжи из части). Впрочем, один из рассказов о «сочинце» я уже выкладывала как наиболее запомнившийся. Мелкие воришки, хулиганы, тунеядцы тоже окажутся в дисбате, ну а совершившие тяжелые преступления вроде убийств, естественно, попадают в заведения соответствующие.
Ну а из самого дисбата навострить лыжи уже тяжелее. Он огражден несколькими рядами колючей проволоки, между которыми бегают такие милые собачки.
Cобачки, к слову, не слушаются никого кроме кинологов, поэтому рвут на части любого, кто окажется рядом с ними. Один из осужденных, решивший покинуть дисбат, получил шестнадцать укусов, да еще и пару огнестрельных ранений в ноги. Тут все серьезно.
Абсолютно на всех окнах в казармах, в штабе и в других помещениях есть решетки. Впрочем, за несколько часов пребывания там я почти привыкла к ним. 
Так выглядят военнослужащие переменного состава. К слову, здесь они все равны – все рядовые. Попавший в дисбат не сохраняет воинское звание, с которым он сюда попал. Всех одинаково бреют наголо, выдают форму с надписью «конвой» (чтобы не перепутать постоянный и переменный состав) и отправляют учить устав и заниматься работой.
строевая подготовка, физическая подготовка, занимают практически весь день военнослужащего. И еще целых шесть часов в неделю посвящено изучению Устава – ведь здесь, в дисбате, все по уставу, и за нарушение его они сюда и попали. Трудотерапия также эффективна – мимо нас периодически маршировали военнослужащие с ломиками, лопатами и прочим инвентарем.
Казармы, со слов начальников части, отличаются от обычных военных казарм только решеткой на дверях.
действительно, внутри все как обычно, чисто, аккуратно. После фотографий с зон именно здесь я ждала основного ужаса, грязи и вони от портянок, однако ошиблась. Здесь есть даже телевизор с дивиди. Портянки и сапоги сушатся в специальной сушильной комнате, поэтому запаха нет совсем.
Это помещение, в котором происходит волшебное превращение из маменькиных сынков в мужчин. На стенах написано, как именно надо чинить одежду, как удобно гладить, как правильно пользоваться утюгом. Все предельно просто, после таких разъяснений смогла бы даже я, неприспособленная к домашней работе.
Потом нас провели в самую шокировавшую меня часть дисбата. Это помещение, где и содержатся охранные собаки. Их всего 15, однако шум и лай стоит такой, будто их огромное количество. От утробного гавкания становится не по себе – такой неуправляемой собаке попасться на глаза не хочется. К слову, собаки здесь живут комфортно – их вкусно кормят, ведь каждая собака находится на довольствии, их балуют даже сухими кормами. 
Собаки на фото выглядят не столь внушительно, как в жизни, однако уверяю, что это действительно впечатляет. Особенно один кавказец по кличке Алмаз, который был ростом мне по грудь)) от его лая вибрировала земля.
Затем мы прошли в музей. Здесь находится изъятое у осужденных, даже из желудка.
В дисбате умельцы на все руки. Еще бы, ведь подобным рукоделием занимаются те, у кого они действительно золотые.
Мастерят вот такие корабли
занимаются резьбой по дереву, вытачивают шахматы со смыслом. 
Изъятые ножи и различные интересные изделия
И даже такие шедевры
А кто не может заниматься таким творчеством – делает шлакоблоки)))
Кормят осужденных неплохо, но все равно они все худенькие. Даже положенные 200 грамм мяса в день не спасают – после активного производства шлакоблоков вряд ли остаются силы.
Стройные ряды чайников в столовой. Там тоже все очень чистенько и вкусно пахнет.
К слову, дисбат – это не только постоянная зубрежка устава, трудотерапия и строевая подготовка. Здесь (конечно, в свободное время, которого очень мало) можно заняться спортом,
Для верующих здесь есть храм, построенный самими осужденными. Небесный покровитель – Сергий Радонежский. Напротив храма даже висит огромная икона.
Внутри все так же, как и в любом православном храме. Сюда приезжают несколько священников, здесь принимают крещение и проводят различные таинства.
Для исповедующих ислам есть молельная комната, куда приезжает муфтий.
Можно заниматься спортом, если на это хватает времени и сил. Здесь я попробовала поднять одну гантелину. Удалось!
Ну а для постоянного состава здесь есть теннисный корт, каток и прочие забавы. Устраиваются различные праздники и застолья.
Осужденным позволено встречаться с родными (включая и жен, но не гражданских, как на зонах) вот в такой гостинице. Там весьма уютно.
Подводя итоги, могу сказать, что никаких ужасов я там не встретила. Однако все строго и очень монотонно. Чтобы ночью выйти в туалет из-за решетки, которой закрыт вход, необходимо записаться в журнальчике и тебя проводят по нужде. А если вы с товарищем одновременно захотели туда сбегать, то такого не получится – стой и жди, пока вернется более везучий товарищ, успевший записаться в журнале первым.
Особенно удручают ряды колючей проволоки, охранники с автоматами, строгая шлюзовая система (когда заходишь в помещение, сначала закрывают дверь сзади тебя, а потом отпирают дверь впереди). Если сначала становится не по себе, то уже через несколько часов охватывает чувство безысходности. Даже мне как временному гостю захотелось уже быстрее покинуть это ограниченное колючей проволокой и вышками место. Уже вечером за компьютером с чашкой чая я подумала о тех, кому в этих строгих и ограниченных условиях служить еще три, шесть месяцев, а кому и целых два года.
Впрочем, и сами осужденные уже не рады. В беседе с ними мы узнали, что они действительно сожалеют и не стали бы повторять такой поступок снова, уже узнав, что такое дисбат. И эти слова не просто отмазка для интересующихся. В их глазах видно это постоянное ограничение свободы и жесткая дисциплина. Одному парнишке «повезло» загреметь в дисбат на два года на одиннадцатом месяце службы.
Кстати, сами осужденные усиленно скрывают свое нахождение там. Своим родным они пишут «мама, решил послужить годик контрактником, потому что уж очень хвалили». Шокированные родные, решившие разобраться и даже пожаловаться, почему сыночка ни с того ни с сего позвали служить неизвестно насколько, потом узнают, что на самом деле доблестный защитник Родины служит в дисбате.
А вообще, будь я мужчиной и если бы мне предстояло служить в армии, после посещения дисбата я бы 100 раз подумала, прежде чем врезать табуреткой сослуживцу. Два года строгой дисциплины, выкинутых из жизни не стоят такой маленькой мести.
Увлекательные отчеты об этом же от других блогеров – от Макса, от triptotheworld, от twower (по ссылке их отчеты) и интереснейший детальный отчет от onepamop.
А тепер – сравнение со вторым дисбатом, в Чите, спасибо 
sarog
Что представляет собой дисбат Мулино и за что туда попадают?
| ZTCH | 97 | |
| FastEast. | 53 | |
| мокуй | 45 | |
| 4 | Japaneese | 32 |
| 5 | Askolon | 21 |
| 6 | I0I | 19 |
| 7 | ЯКУТСК888 | 14 |
| 8 | Appos | 14 |
| 9 | Жывотноевпереноски | 9 |
| 10 | Almara | 8 |
| FastEast. | 363 | |
| Japaneese | 143 | |
| ZTCH | 97 | |
| 4 | Appos | 77 |
| 5 | Almara | 48 |
| 6 | мокуй | 45 |
| 7 | ЯКУТСК888 | 25 |
| 8 | Askolon | 21 |
| 9 | alex_p | 21 |
| 10 | сториз | 20 |
 | Дисбат в Мулино (Нижегородская область) в/ч 12801 | Категория: — |  |
Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в вч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных. Например, статья 335 УК РФ. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим либо сопряженное с насилием, наказывается содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до двух лет или лишением свободы на срок до трех лет. И подпункты к статье. В ротах — только рядовые. Прошлые заслуги, звания и отличия в зачёт не идут. Род войск и специализация тоже не играют роли. Матрос, мотострелок, пограничник или «вован» — всех одинаково приветливо принимают в лоно дисциплинарного батальона. Стригут наголо и переодевают в новую форменную одежду. Времена, когда в дисбате носили красноармейскую форму образца 1943 года — прошли. Пилоток со звёздочками, шаровар и гимнастёрок с воротником-стойкой на складах больше нет. Национальный вопрос в части отсутствует, разного рода «землячества» и прочие кучкования не поощряются. А вот т.н. «кавказцы» — присутствуют. Примерно каждый четвёртый из 170 нынешних «осУжденных» — с Кавказа. Среди них попадаются ошибочно считающие себя упорными и несгибаемыми граждане. Если заехавшему в дисбат пламенному борцу за свои мужские права список предлагаемых удовольствий видится недостаточно полным — имеется целительная гауптвахта. Срок пребывания там — до 30 суток. Решения суда не потребуется, достаточно воли командира. Если и тридцать суток на «губе» показались шуткой — процедуру можно повторить. До сих пор, говорят, помогало всем. На выходе тяга к работе над собой и созидательному физическому труду во имя общества у осуждённого и проштрафившегося воина резко усиливается. А вот «диетическое питание» в виде хлеба с водой на гауптвахте было отменено. Кормят тамошних сидельцев и просто бойцов дисбата одинаково. Снаружи «переменных» воинов охраняют другие воины — из постоянного состава. Помимо стрелков, на страже стоят свирепые служебные собаки и специальные средства. Объект режимный, караульные передвигаются в «броне», касках и с примкнутыми штыками и, в случае чего, имет право открывать огонь на поражение. Стрелять умеют, боевые стрельбы командование части проводит чуть ли не ежепятнично, благо полигон в Мулино гигантский, хватит места и для стрелка охраны и для САУ. В стенах дисбата
Осужденный у окна казармы дисциплинарного батальона. © Василий Максимов/Ridus.ru Дисциплинарный батальон в городе Мулино. © Василий Максимов/Ridus.ru Корреспонденты Ридуса побывали в Отдельном двадцать восьмом дисциплинарном батальоне в городе Мулино и посмотрели, в каких условиях содержатся осужденные за военные преступления, и как проходит их служба. Нижегородская область. Среди лесов и болот раскинулся поселок Мулино. На самом деле термин «поселок» не совсем корректен – это просто крупный военный городок, в котором немногочисленное гражданское население представлено лишь отставниками и членами семей военнослужащих, а градообразующими предприятиями являются многочисленные воинские части. Высокие заборы скрывают за собой казармы и парки бронетехники, по разбитым дорогам ездят почти исключительно выкрашенные в зеленый цвет грузовики, а с соседнего полигона то и дело раздаются звуки пулеметных очередей и пушечных залпов. Среди прочих частей есть одна особенная. Внешне она почти не выделяется из череды прочих, но пользуется вполне заслуженной и грозной славой – в Вооруженных Силах страны нет ни одного солдата или сержанта, который бы не знал о ее существовании. Это Отдельный дисциплинарный батальон, один из двух, оставшихся в России. Страшный сон любого военнослужащего срочной службы. Для некоторых из них он становится страшной реальностью. За этими стенами и заборами из колючей проволоки царит совершенно непередаваемая атмосфера – здесь нет улыбок и блеска в глазах, нет перекуров и дружеского общения, нет увольнений и посиделок в «чепке». Есть только Ее Величество Военная Дисциплина – беспощадная, безжалостная, бессмысленная и безграничная. Восемь часов в сутки – строевые упражнения на плацу, восемь часов – зубрежка устава или (для счастливчиков!) тяжелый физический труд в цеху железобетонных изделий, и, наконец, восемь часов сна. Единственная отдушина в череде бесконечной рутины – короткие перерывы на прием пищи. Передвижение что на плацу, что в казарме возможно только двух видов – строевым шагом или бегом. Любая небрежность, любая ошибка влекут за собой взыскания, самыми суровыми из которых являются одиночное заключение в каменном мешке гауптвахты на срок от 10 до 30 дней, или же военный суд и новый срок. Дисциплинарный батальон в городе Мулино. © Василий Максимов/Ridus.ru Дисциплинарный батальон в городе Мулино. © Василий Максимов/Ridus.ru Осужденные на исправительных работах. © Василий Максимов/Ridus.ru Осужденные на исправительных работах в железобетонном цехе. © Василий Максимов/Ridus.ru Вид из окна казармы дисциплинарного батальона. © Василий Максимов/Ridus.ru Осужденный у окна казармы дисциплинарного батальона. © Василий Максимов/Ridus.ru Дневальный в дисциплинарном батальоне. © Василий Максимов/Ridus.ru. © Василий Максимов/Ridus.ru Им повезло… Но не стоит поспешно жалеть несчастных солдатиков и возмущаться жестокими условиями службы в дисбате – подавляющее большинство из тех 140 обритых наголо молодых людей, что составляют личный состав трех дисциплинарных рот, заслужили свое наказание. Исключение есть, но они лишь подтверждает правило. Неуставные взаимоотношения – одна из основных причин, приводящих военнослужащих на скамью подсудимых военного суда, а затем – в дисбат. Есть осужденные за кражи, вымогательство, незаконное оставление части, дезертирство. Последних не любят особо. “С ними больше всего проблем, – признаются офицеры. – От них не знаешь чего ждать. С теми, кто бьет морды, гораздо проще. Они более предсказуемые”. “Я осужденный Псковским гарнизонным военным судом по статьям 334 часть первая, часть вторая, сроком на два года”, – пряча глаза и едва шевеля губами – фамилию и имя не разобрать, произносит один из двух осужденных, с которыми разрешили пообщаться корреспонденту Ридуса в “ленинской комнате”. “12 февраля 2011 года в пункте обогрева личного состава на территории парка боевых машин я вступил в разговор с сослуживцами. Присутствующий при этом сержант попросил прекратить конфликт. Недовольный его действиями, я ударил его рукой”, – продолжает парень. От этого монолога на языке “полицейского протокола” становится жутко. “Другой сержант, желая погасить драку, подошел и толкнул меня руками. Мне показалось, что это агрессия с его стороны, и я нанес ему несколько ударов в область груди. По совокупности совершенных мною преступлений следствие выявило мне пять эпизодов”. “Мне повезло, что суд не отправил меня в тюрьму и заменил лишение свободы содержанием в дисциплинарной воинской части”, – финальный отрывок удается бойцу гораздо лучше первой части. Он уверяет, что “изменил взгляды на жизнь”, “начал понимать, что такое воинская дисциплина”, “стал более сдержанным и трудолюбивым ”. Парень с грустью выдыхает. Второй арестант местный, из Нижнего. Его эпизод не менее характерен. На учениях он решил “поторопить своего сослуживца с уборкой палатки” после чего “нанес один удар в область спины, тем самым причинив ему закрытую травму живота с разрывом селезенки”. О случившимся и первый и второй сожалеют и просят “будущих солдат”: “сдерживать свои негативные эмоциям”, “выполнять требования уставов, законов, командиров и начальников”. Дисциплинарный батальон в городе Мулино. © Василий Максимов/Ridus.ru Дисциплинарный батальон в городе Мулино. © Василий Максимов/Ridus.ru Добро пожаловать… Маленькая, практически пустая комнатка. С одной стороны стол и стул, с другой – небольшое возвышение на фоне деревянной панели, украшенной гербовым двуглавым орлом и девизом «Служу Российской федерации!». На возвышении стоит щуплый солдатик в новенькой военной форме «от Юдашкина», за столом замполит зачитывает ему правила прохождения службы в дисциплинарной воинской части. Рядом толпятся несколько офицеров в серой полицейской форме – конвой, доставивший осужденного. Солдатик стоит, опустив глаза, но видно, что он находится в состоянии безграничного ужаса. Приговор – год дисбата. Чтение многостраничного документа закончено, и старшина карантинной роты уводит парнишку. Теперь по эту сторону мира он окажется только через год. История проста – солдат-срочник, призван с Кавказа, проходил службу в Москве, во Внутренних войсках (это те ребята, которых москвичи регулярно видят в метро и в оцеплении во время массовых мероприятий). Повздорил со своим непосредственным командиром, нанес ему несколько ударов, сломав нос и челюсть. «Вообще-то, год за такое – это еще мало», – говорит один из офицеров. Но так решил суд. Впрочем, “кавказский” вопрос в настоящее время не так актуален. В процентном соотношении нарушители “южане” и “славяне” сравнялись. Да и численность осужденных снизилась по сравнению с нашим прошлым визитом. Прибытие осужденных в батальон. © Василий Максимов/Ridus.ru С нами Путин и Христос. На территории дисбата есть православный храм и молельная комната для мусульман. К осужденным регулярно приезжают батюшки и мулла. Но доступ к “духовной пище” получает лишь тот, кто не имеет нарушений. Неудивительно, что в такой обстановке люди тянутся к Богу. Молитвы, религиозные обряды – еще одна возможность разнообразить рутинные будни. Впрочем, есть еще просмотр военно-патриотических фильмов, и даже КВН! Стенгазета “Вспышка”, которую осужденные выпускают по праздникам, радует незатейливым, но искренними солдатским стихами (орфография сохранена – Ред.): “Несмотря ни начто мы будем плац убирать. Ни марозам, ни метелям нас, не испугать. Весь мы снег уберем и четким строевым шагом пройдем”. Прошедшие в стране 4 марта выборы не прошли мимо Мулино стороной. Военные «зэки» проявили завидную стойкость в политических предпочтениях и не в первый раз единодушно проголосовали за Путина и правящую партию. Рейтинг верховного главнокомандующего здесь колебался от 58 до 72 % на разных участках. На прошлых выборах в Государственную думу Российской Федерации 98 % военнослужащих 28-й отдельного дисциплинарного батальона проголосовали за партию «Единая Россия». Храм при дисциплинарном батальоне. © Василий Максимов/Ridus.ru Храм при дисциплинарном батальоне. © Василий Максимов/Ridus.ru Храм при дисциплинарном батальоне. © Василий Максимов/Ridus.ru Храм при дисциплинарном батальоне. © Василий Максимов/Ridus.ru Мы разрешаем использовать эти фотографии в блогах и СМИ при условии активной ссылки на агентство гражданской журналистики «Ридус». Армия строгого режима
Дисбат – это звучит, согласитесь, сурово. Почти так же, как штрафбат времен войны, который бросали на самые безнадежные участки боев – чтобы кровью искупить проступки перед Родиной. В сегодняшнее мирное время в России осталось всего два дисциплинарных батальона. И кровью в них, конечно, никто ничего не искупает. Хотя слухи о тяжелых условиях пребывания в дисбате передаются в солдатской среде из уст в уста. Это теперь некое армейское исправительное учреждение строгого режима. Во вторник Отдельному дисциплинарному батальону № 28 исполняется 25 лет со дня образования (до 1986 года это была дисциплинарная рота). Военный спецкор вместе с фотокорреспондентом «КП» побывали в нем накануне этого юбилея, чтобы понять – что из себя представляет нынешняя колония в погонах. – К нам солдат из соседних частей специально на экскурсию привозят, – усмехается замкомандира батальона по воспитательной работе майор Александр Ильченко. – Мы им показываем реальные условия, в которых осужденные отбывают срок. Как рассказывают потом командиры, после такой экскурсии бойцы свято чтут устав воинской службы и не горят желанием попасть к нам клиентами. На самом деле 28-й Отдельный дисциплинарный батальон в Мулино (это Нижегородская область, знаменитый Гороховецкий полигон – самый большой в Европе) внешне похож на обычную воинскую часть. КПП, казармы, плац, спортгородок. И – колючая проволока, вышки, злобные собаки, системы заграждения как в тюрьме, три уровня защиты. По эту сторону дисбата – рота охраны (вольники), по ту – зона для лиц временного пребывания (осужденные). Пропасть между ними огромная, хотя и там и там – солдаты-одногодки.
Фото: Анатолий ЖДАНОВ Смотрите фоторепортаж: Армия строгого режима Солдат в роту охраны отбирают еще на стадии призыва – с устойчивой психикой. Нагрузки-то колоссальные. Сто караулов в год – норма. Едва ли не ежедневные занятия с осужденными – тоже не сахар. Не случайно солдаты и офицеры здесь получают надбавку «за особые условия службы». – Сейчас у нас отбывают наказание за совершение преступлений 162 человека, – по военному четко докладывает и. о. командира батальона майор Виталий Юдаков. – Всего по штату 800 человек. – Значит у вас недобор? Можно сообщить о вакансиях в дисбате? – спрашиваем майора. – Всегда рады принять новых клиентов, – реагирует на шутку Виталий Анатольевич. – Здесь военный суд принимает решение, кто будет нашими подопечными. Основной контингент в дисбате – осужденные по статье 335. Это неуставные взаимоотношения – «дедовщина», во всех ее проявлениях. Есть и «кража», «вымогательство», «незаконное оставление части», чуть реже «дезертирство».
В дисбате есть даже свой православный храм, а для мусульман – молельная комната. Отказался мыть казарму. Сергея Григорьева привезли в Мулино из Волгограда, где он служил в одной из частей ВВС. Паренек угрюмо смотрит из под насупленных век и еще, похоже, не до конца понял – куда он попал. У Сергея 232-я статья, часть 1 – двойное неисполнение приказа, 6 месяцев лишения свободы. – За что срок получил-то? – спрашиваю его. – Полы мыть в казарме отказался. Григорьев родом из Абхазии, там мытье полов считается не мужским делом. Русский паренек перенял «законы гор» и теперь ему предстоит полгода обучаться «законам дисбата». Драить сортир ему должно показаться удовольствием. Другая история у Валерия Бедризова, который провел здесь уже почти год. Он, сержант, отправил дневального по роте, солдата своего призыва, навести порядок в туалете. Тот послал его на три буквы. – Не знаю, что на меня нашло тогда. Вспылил в общем и ударил его, – краснеет Валера. Удар занимавшегося боксом сержанта был поставлен профессионально – у сослуживца разорвало селезенку. Бедризову дали два года дисбата. До службы 24-летний парень успел закончить строительный техникум в Перми, поработать прорабом на стройке и возвести три жилых 17-этажки. Здесь, в дисбате, Валера уже заработал себе облегченный режим и имеет право выходить с территории зоны без сопровождающего автоматчика. Скорее всего через месяц-другой он получит право на УДО – условно-досрочное освобождение.
Во вторник Отдельному дисциплинарному батальону № 28, исполняется 25 лет Фото: Анатолий ЖДАНОВ Смотрите фоторепортаж: Армия строгого режима – Работать дома буду по специальности, нужно возместить 100 тысяч рублей ущерба пострадавшему, – говорит Валера. – Жалею, что так произошло, но дисбат меня многому научил. В чем же исправительная сила дисбата? Здесь не бьют, не издеваются, не бросают в выгребную яму, даже гауптвахта (аналог карцера) была в день нашего приезда свободна. – Мы просто заставляем осужденных жить по уставу и каждую минуту заполняем занятиями, – говорит майор Юдаков. Занятий много. Если это строевая подготовка – постоянная шагистика на плацу, да так, что перед глазами звездочки плывут. Если физподготовка – то до седьмого пота. Изучение устава – что бы каждая строка отскакивала от зубов. Плюс уборка казармы без намека на халтуру. За малейший отказ – гауптвахта, нахождение в которой не учитывается в сроке отбывания наказания – каждый день отдаляет освобождение. Сидеть никто не хочет, лучше уж безропотно все выполнять. Вот и выполняют – абсолютно все, даже «гордые и независимые» кавказцы.
С таким «собачьим конвоем» сбежать из дисбата точно не получится. Кавказцев – почти половина Представителей Северного Кавказа в дисбате – почти половина, 96 человек из 162. Большей частью это дагестанцы. Статистика на самом деле тревожная. В российской армии сейчас служит около миллиона человек. Из них кавказцев немногим более 20 тысяч – это 2%. В дисбате Мулино осужденных солдат-горцев 42%. – У нас нет различий по национальному признаку, – подчеркивает майор Виталий Юдаков. – Здесь все и туалеты драят, и сало едят на одинаковых условиях. Дружба народов, так сказать, в миниатюре.
По четвергам осужденных навещают отец Георгий и отец Владимир Фото: Анатолий ЖДАНОВ Смотрите фоторепортаж: Армия строгого режима На территории дисбата соседствуют православный храм и молельная комната для мусульман. По четвергам осужденных навещают отец Георгий и отец Владимир, а по пятницам мулла Мансур Хазрат. Церковь, кстати, здесь построили своими руками из подручных материалов. Но попасть в число верующих непросто, одного заявления, что ты не можешь жить без молитвы мало. В церковь разрешают ходить лишь тем, кто не имеет нарушений.
Даже подметание плаца – под дулом автомата. Есть в исправлении дисбатом и свой немалый плюс – в военном билете не ставится отметка о судимости. Только запись в графе «последнее место службы» – в/ч 12801. – После дисциплинарного батальона при устройстве на работу наши клиенты спокойно пишут в анкете «не судим», – говорит майор Александр Ильченко. – Кстати, лишь 5% бывших дисбатовцев попадают впоследствии в криминал. Остальные предпочитают жить по законам. Это тоже о многом говорит. Смотрите фоторепортаж: Армия строгого режима Батяня-дисбатОн сразу заставил вздрогнуть — темный силуэт, повисший на колючей проволоке. Руки-плети, неестественно вывернутая голова, вросшие в землю ноги. Сценка из жизни Освенцима или сталинских Соловков выглядела так натурально, что по спине побежали мурашки, а в горле комом застрял вопрос: “Что же здесь творится? Не тюрьма ведь. Всего-то дисбат. ” — Вот и вы купились, — морщится майор Олег Земсков. — Как же, сногсшибательное зрелище. Отлично укладывается в представления о дисциплинарном батальоне: “колючка” под напряжением, паханы, зверюги-надсмотрщики, доведшие солдатика до самоубийства. Никому и в голову не придет, что тут кабачки выращивают. А чучело поставили, чтобы ворон отгонять. Поездка под Нижний Новгород в поселок Мулино, где стоит дисциплинарный батальон Московского военного округа, оборачивалась сплошными сюрпризами. По пяти адресам Поговорка “Первое впечатление — самое верное” для этого случая не годилась. Впечатлений было хоть отбавляй, но все они не вязались с дисбатом. Психолог батальона майор Земсков привез нас в часть перед рассветом, и полусонный взгляд успел выхватить из темноты растянутого у ворот “ежа” да бетонные блоки — таких после взрывов в Грозном и Моздоке понатыкали у каждого КПП. Зато домик, куда мы зашли почаевничать с дороги, так же отличался от казенной канцелярии, как Сандуны от сельской бани. Бильярд, камин из ошкуренного кирпича, кованые подсвечники-розы, домашний кинотеатр “Сони” и сувенирные бутылки армянского коньяка в виде сабель и кинжалов навевали мысли о новорусских дачах. — Вместо взяток суют? — Вопрос напрашивался сам собой. — Командиру надарили, а он у нас непьющий. — Майор словно оправдывался, что в армии такие еще остались. — А домик солдаты оборудовали на заработанные батальоном деньги — здесь ведь работают. За окном проступали неясные очертания спортивного городка и строевого плаца. И ничего похожего на вышки с часовыми, ряды колючей проволоки и плакаты, призывающие возвращаться на свободу с чистой совестью. От теплого уюта клонило в сон. К счастью, как раз подошел комбат полковник Сергей Лузин и за завтраком посвятил нас в секреты местного житья-бытья. 28-й отдельный дисциплинарный батальон Московского военного округа — один из пяти, раскиданных от Ростова-на Дону до Хабаровска. Здесь отбывают наказание солдаты, получившие за воинские преступления от 3 месяцев до 2 лет. Убийцам, насильникам и прочим отморозкам место в тюрьме. А в дисбат попадают казарменные хулиганы, беглецы и мелкие воришки. Время отсидки, как правило, в срок службы не засчитывается, и после освобождения бойцы еще несколько месяцев трубят в какой-нибудь в/ч. Самые дисциплинированные могут рассчитывать на условно-досрочное освобождение, комиссия по их делам заседает каждую неделю. А в исключительных ситуациях солдата прямо из дисбата отпускают домой. Принадлежность мулинского батальона к столичному округу условная, потому как “жуликов” (так здесь именуют осужденных) сгоняют со всей Центральной России. Среди 540 заключенных больше всего сухопутчиков, но есть и погранцы из Арктического отряда и застав Северо-Западного управления, мореманы-североморцы, вэвэшники и даже один проштрафившийся “кремлевец”, Владимир Шуменко. Пару месяцев назад историей, как он едва не довел до самоубийства солдата из президентского полка, пестрели многие столичные газеты. Как в любой в/ч, живут дисбатчики ротами. — Нам без разницы, сколько боец до этого прослужил. Учитываем только тяжесть преступления и срок наказания, — объяснил Земсков. — Первую и вторую роты комплектуем осужденными по 337-й и 338-й статьям — за самовольное оставление части и дезертирство. Таких в батальоне больше половины. По “сержантской” 286-й (превышение должностных полномочий), 335-й (неуставные взаимоотношения), 161-й (грабеж) и другим серьезным статьям попадают в третью и четвертую. Из какого подразделения солдат, можно узнать по оттиску на спине и груди камуфлированной куртки. Чтобы не путать осужденных с ротой охраны, на спине еще выводим “Конвой”. Олег по образованию воспитатель, юрфаков не кончал, но УК цитирует, как заправский прокурор. От него мы, например, узнали, что дезертирство от самоволки отличается “умыслом уклониться от службы” (как будто самоход придумали, чтобы на службу попасть). Вообще-то офицеров для дисбатов специально не готовят. Это, так сказать, доморощенный продукт. Тот же Лузин прежде командовал полигоном под Магдебургом в Западной группе войск. На военную зону его кинули чисто по-армейски, т.е. назначили в добровольно-принудительном порядке. Хотя здесь все должности на ранг выше, чем в обычном батальоне, офицеры идут в дисбат крайне неохотно — работа со специфическим контингентом здоровья не добавляет. Ко всему она еще и опасна. В мулинском батальоне спокойно — как-никак образцово-показательный дисбат. А в Чите в прошлом году заключенные бунтовали, помяли несколько охранников. Когда-то после 5 лет такой службы командиры сами выбрали, в какой военкомат или комендатуру перевестись. Потом московское начальство посчитало это излишеством, и льготу отменили. Сижу на нарах, как король на именинах — Военные суды уголовные дела закругляют, к Новому году еще человек сто подкинут, — утром предрекал Олег Земсков и как в воду глядел. После обеда в дисбат привезли новичков. В небольшой комнате на КПП их сразу осмотрела женщина-врач (“У одного какие-то гнойнички по телу, говорит, подхватил в следственном изоляторе. Остальные чистые”). В это время майор листал сопроводительные документы. После пребывания в СИЗО “деды”, самовольщики и казарменные воришки смотрелись жалко. Из шинелей торчали грязные худенькие шеи, коротенькие рукава не скрывали заскорузлых рук. Солдаты затравленно пялилась в пол и шмыгали носами. Заметив наши погрустневшие взгляды, Олег посоветовал: — Вы еще слезу пустите. Видите того джигита в бушлате? 335-я, год за неуставные взаимоотношения. От горшка два вершка, а на заставе лупил русского парня старше призывом. Тут написано, раскаленный утюг на руку ставил. И сейчас наверняка “в отказ” двинет: дескать, полы мыть не мужское дело, и толчок чистить — тоже. Ничего, на гауптвахте не таких обламывали. Но “обламывать” на дисбатовскую кичу повели не садюгу-погранца, а хмельного морпеха с Северного флота, осужденного за самоволку. Судя по опухшей и покарябанной физиономии его конвоира старшего лейтенанта Романа Кормакова, дорога из Мурманска прошла в веселом разгуле. — Придурок, — вздохнул Земсков. — Сам нажрался и матроса напоил. А если бы тот опять в бега подался? Моя воля, я бы этому старлею подыскал местечко на нашей “губе”. Ничего, напишу его командиру — тоже мало не покажется. Гауптвахта смахивала на овощехранилище — одноэтажный барак мышиного цвета с малюсенькими окошками под самой крышей. У стальной двери с глазком-амбразурой вытянулся часовой с автоматом и в бронежилете, еще один спрятался за железной сеткой внутри здания. В июле прошлого года новый Уголовно-процессуальный кодекс запретил отправлять на “губу” солдат-раздолбаев, и теперь на армейских кичах парятся только подследственные. В дисбатах гауптвахты благоразумно оставили — нельзя же офицеров лишить верного и подчас единственного способа прочистить мозги зарвавшемуся штрафнику. 32 камеры-одиночки мулинской “губы” раскиданы вдоль узкого коридора с облезлыми ядовито-желтыми стенами. Окон нет, и поэтому кажется, что ты замурован в средневековый склеп. Камера — темная комнатушка полтора на два с половиной метра, с шершавыми стенами-”шубой” и забетонированными в пол столом и стулом — к романтическому настроению не располагает. А ведь некоторые здесь кукуют по 30 дней кряду. По свистку едят баланду и бегают в сортир; по ночам кряхтят на жестком деревянном топчане, который ровно в 5.00 уносит безмолвный часовой. Такого врагу не пожелаешь. — Я срочную на Байконуре проходил, на тамошней “губе” сиживал. С нашей, скажу вам, ни в какое сравнение не идет. — Начальник гауптвахты прапорщик Владимир Колчин, похоже, вжился в роль местного цербера. — Сюда во второй раз редко напрашиваются. Женя Пирогов из камеры №1 напросился. Первый раз ему влепили 5 суток за шевеление в строю. Теперь он отбывал 20 за нарушение распорядка дня — задержался в столовой после обеда. — А вообще за что сидишь? — По 335-й. Селезенку отбил “тормозу”. Тот косячил много. В переводе с военного на русский история выглядела так. В подмосковной Дзержинке — дивизии особого назначения внутренних войск — у Жени был нерасторопный сослуживец, из-за которого постоянно наказывали роту. Здоровенный Пирогов решил поучить парня уму-разуму. Урок потянул на 2 года дисбата. О былом Пирогов не сожалеет и на будущее смотрит трезво: “В лучшем случае устроюсь после армии в ОМОН, буду на рынке азеров гонять. В худшем — сопьюсь”. Несмотря на две ходки, Пирогов далек от рекорда пребывания на гауптвахте. Одного дагестанца здесь обламывали ровно 110 суток — после очередного месяца отсидки (больший срок за один проступок не дают) строптивца отпускали ночевать в казарму, а утром все начиналось по новой. — В конце концов, в ноги бросился. Все, говорит, не могу больше один сидеть, пустите в роту. — У Земскова на лице ни малейших эмоций. — До самого освобождения мыл пол как миленький. Зона внутри зоны А колючая проволока и вышки с часовыми все-таки отыскались. Целых три ряда “колючки” опутывали своеобразный дисбат в дисбате, так называемую жилую зону — территорию с двумя казармами для осужденных, столовой, клубом и медпунктом. Чтобы туда попасть, пришлось преодолеть три зарешеченные двери с висячими замками и пообщаться со старшим сержантом контрактной службы Романом Шевчуком. Рома и его помощник, наверное, единственные в батальоне люди, которых можно смело отнести к тюремному персоналу. Даже сержанты-срочники, дни напролет гоняющие штрафников по строевому плацу и конвоирующие их на работу, именуются по-военному: стрелок, командир отделения, замкомвзвода. А должность Шевчука обзывается “старший контролер”. Контролирует Рома главным образом выезжающие из жилой зоны машины. На его рабочем пятачке тюремной атрибутики столько, что можно снимать фильм о зэке-беглеце. Предлагаем такой сценарий. Кадр первый: заключенный незаметно забирается под днище грузовика-мусоровоза. Кадр второй: машину тормозит у ворот Шевчук. Он снимает со стены железяку-шило, поднимается на специальный помост и в нескольких местах протыкает железякой мусор. Кадр третий: бдительный Рома заглядывает под днище грузовика и торжествующе стаскивает с заднего моста злодея. Надпись в титрах: “От нас не убежишь!” Если без всяких шуток, то именно так пару лет назад поймали навострившего лыжи заключенного. Сбежать из дисбата непросто. Помимо часовых на вышках и колючей проволоки есть еще сторожевые псы. Одного зверюгу по кличке Круз нам показали в местном питомнике. Кавказская овчарка размером со взрослую овцу при виде чужаков едва не разодрала проволочный вольер. Кинолог Татьяна Демченко благоразумно посоветовала фотографу Мише Ковалеву встать подальше от клетки. — Ее проводник недавно уволился, других Круз не подпускает, — пожаловалась Таня. — Усыплять пса жалко, вот и таскаем его в зону на носилках. Сколоченный из досок и обтянутый металлической сеткой собачий паланкин стоял рядом. Две длинные палки, просунутые под каркас, предназначались для четырех носильщиков. Я представил себе гордо сидящего Круза, которого тащат на руках солдаты, и едва не рассмеялся. Кстати, единственный побег из мулинского дисбата вряд ли смогли бы предотвратить бдительный Рома или злой Круз. Осужденный рванул с административной территории. Точнее, из гостиницы, где селят приехавших на свидание с осужденными родственников. — Татарин это был. Фамилию уже не помню. — Олег Земсков рассказывает о событиях двухлетней давности с неохотой. — Мать к нему из Чебоксар приехала. Устроили ее в гостинице, привели сына. Утром мамаша нам доказывает, что крепко спала и не слышала, как парень в бега подался. Там, в комнатах, окна декоративными решетками прикрыты. Этот хмырь где-то железяку отыскал, решетку отогнул и по связанным простыням с 3-го этажа спустился. Конечно, же мать все слышала. А беглеца через год за изнасилование взяли. После побега порядки в дисбате не ужесточили. И на свидание все так же отводят целых 3 дня — в гостинице можно наговориться всласть, домашним откормиться и выспаться. Правда, у запертой на ключ двери теперь круглосуточно дежурит солдат, а решетки на окнах поставили покрепче. Татарина-беглеца мы поначалу отнесли к “дешевыми понтарям”. Майор Земсков так говорил об этих осужденных: “Дедов” из себя не корчат, зато на публику работать любят. Кричат, что с жизнью покончат, в камере о “шубу” руки в кровь раздирают. Но дальше дело не идет”. Уточним: сейчас не идет. Но еще несколько лет назад в мулинском дисбате понтом не пахло — порядки здесь и впрямь царили тюремные. В батальоне были свои паханы, “петухи”, ссученные. От тоски и отчаяния осужденные были готовы на все. В местном музее хранятся 181 гвоздь-“пятидесятка” и алюминиевые крючки, которые проглотил осужденный по фамилии Никиташин. Чтобы их достать, пришлось разрезать парню живот. Но этим история не закончилась. После операции хирург сдуру показал солдату “трофей”, и тот умудрился мешок с гвоздями стащить. Проглотил их снова и повторно угодил на операционный стол. Никиташин остался жив, но потерял 2/3 желудка. Анабасис Алексея Казакова Стукачей и активистов и сейчас в дисбате полно — какая в/ч без них обходится. Хватает и так называемых чудиков. Например, у Саши Гущина до дисбата были три ходки на зону. В подмосковных Химках он умудрился обчистить на несколько тысяч долларов квартиры начальника местного угро и военкома. Комиссар за возврат баксов обещал отмазать Гущина от армии. Денег у того уже не было, и после очередной отсидки парень загремел в стройбат. — Сбежал я оттуда, мне домой, к дочке, было надо. А в дисбате сидеть можно, — откровенничает Саша. — Здесь, правда, не по понятиям живут, все больше уставщина. Зато работы вдосталь, время быстро бежит. Особенно запомнилась история осужденного по прозвищу Фокусник. Жил в городе Рассказово под Тамбовом Леша Казаков — талантливый парень, настоящий артист. Верней, артистом он потом стал, а для начала поступил на режиссерский факультет Тамбовского пединститута. Друзья Лешу пригласили в народный студенческий театр, где он пародировал известных личностей и показывал фокусы. За год до выпуска случился у Казакова бзик — концерты ему надоели, и потянуло парня на высокое — т.е. к Богу. Леша перевелся на заочное отделение и прямиком направился в военкомат, проситься служить на остров Валаам. Кто-то рассказал Казакову, что там стоит рота послушников, которых без экзаменов принимают в семинарию. Вместо Валаама Лешу определили в батальон радиоэлектронной борьбы в Кронштадт. За 4 месяца до увольнения Казаков рванул в бега. — Мне вызов пришел из института, а командир не отпустил. Я ему: “Тогда сам уйду”. Он: “Иди”. Я и пошел. — Фокусник прячет глаза за очками-хамелеонами, и непонятно, смеется он над нами или впрямь блаженный. Шагал Казаков по дамбе аж до Питера. За 7 часов о Валааме и институте забыл. Зато вспомнил, что на станции Арсаки под Москвой тоже есть какая-то в/ч по соседству с монастырем. — Я в Питере в церкви денег попросил и поехал туда, — продолжает Алексей. — Добрался кое-как, а на станции бабуля меня предупредила: в части недавно украли 2 килограмма тротила, и теперь туда никого не принимают. Пришлось устраиваться к ней на работу. Можно долго рассказывать о мытарствах солдата — за год он посетил столько церквей, что Будейовицкий анабасис бравого солдата Швейка в сравнении с путешествием по святым местам Казакова выглядит легкой прогулкой. А в Кронштадт он в конце концов вернулся (“Меня батюшка Нектарий надоумил”) и лишь удивлялся, когда на суде за самоволку получил 15 месяцев дисбата. — Товарищ майор, когда КВН опять организуем? — Леша вдруг насел на Земскова. И тут же переключился на нас: — Хотите, фокусы с шариком покажу или Евдокимова спародирую? В КВН в батальоне действительно играют. Тут вообще много такого, чего не встретишь в обычной воинской части. Есть, например, настоящая кузня с мехами и молотобойцем-солдатом, конюшня с породистыми рысаками, которых выписали из ЦСКА. Швейные цеха в подвале и токарные мастерские в казарме. Это не считая лесопилки и бетонного цеха на промзоне. — Лишить человека работы — значит наказать его посерьезней гауптвахты или изматывающих маршировок на плацу. — Полковник Лузин все еще уверен, что труд превратил обезьяну в человека. Самое интересное, что осужденные с командиром полностью согласны и готовы вкалывать чуть ли не по 24 часа в сутки. Помимо прочего хорошая работа — еще и обязательное условие для досрочного освобождения. На досрочку имеет право каждый, и редкая неделя проходит без того, чтобы выездное заседание военного суда не отпустило на волю 3—4 человек. — До 95 процентов ребят уже никогда не сядут за решетку, — приводит официальную статистику военный судья Мулинского гарнизона полковник юстиции Александр Степанов. — Можно сказать, в дисбате их от кривой дорожки спасают. . Провожали нас из дисбата как почетных гостей — под государственный гимн. Осужденные после вечерней переклички как по команде затянули: “Россия — священная наша держава. ” — и так все три куплета с припевом. Наверное, это была единственная в Российской армии часть, где солдаты полностью знали слова гимна. Дисбат
В феврале 2006 года тогдашний министр обороны РФ Сергей Иванов заявил, что дисциплинарные батальоны — это анахронизм и, мол, подобных формирований нет ни в одной армии мира (хотя это на самом деле не так — дисбаты есть, скажем, в США и Франции). Если военнослужащий ‚совершил преступление, пусть находится в рамках системы исполнения наказаний, — заявил министр. Дисбаты решено было расформировать. Но — не тут-то было! «Дизель», как называют дисбаты, живее всех живых! Для начала рассмотрим, что же такое дисциплинарный батальон, какие там условия содержания и внутренний распорядок. В настоящее время в России пять «дизелей». Внутренняя структура такая — пять рот: две с тяжкими статьями, три — с не очень. По штату положено не более 800 солдат-зэков. Попадают в «дизель» по решению военного суда за преступления как воинские, так и общеуголовные, небольшой тяжести, когда можно избежать уголовного преследования. Срок дают от 3 месяцев до 2 лет (в советское время максимум равнялся 4 годам). Осужденные солдаты носят погоны зеленого цвета. Тот же цвет и на бляхах-ремней. Во время нахождения в дисбате солдаты не лишены такого гражданского права, как участие в выборах (простые осужденные этого делать не могут). Самая распространенная статья, за которую они попадают в дисбат, — это, конечно, неуставные отношения (40%, по данным Минобороны). Помимо «дедовщины» — «самоволка», воровство, хранение наркотиков. В
Военнослужащие одеты в обычный «камуфляж» С родными осужденные солдаты имеют право видеться два раза в месяц по 4 часа. Дисциплинарный батальон выглядит как самая обычная воинская часть со всей ее инфраструктурой: казармы, плац, медпункт, баня, комната досуга. Однако часть обнесена колючей проволокой, а по периметру расположены вышки с вооруженными чаоовыми (солдатами-срочниками). Передвигаться солдаты-зэки должны строевым шагом или бегом. Так записано в уставе. Распорядок дня в дисбатеРаспорядок дня таков. Подъем в 6 утра. До обеда — два часа занятий по зазубриванию устава. Потом два часа строевой подготовки и, наконец, два часа бега и различных физических
Из-за такой монотонности дня у многих солдат не выдерживают нервы. Отсюда стычки, конфликты, ругань. За это уже совсем страшное наказание — батальонная гауптвахта, аналог Почему забылась идея Иванова? Следующий министр обороны Анатолий Сердюков лично посетил несколько дисциплинарных батальонов, а также пару общеуголовных исправительных колоний. И признался, что в дисбатах условия получше, чем на зонах.
Заявление на УДО Это спорно по описанным выше причинам, но да ладно. В Минобороне пояснили отказ от ивановской идеи тем, что в колониях оступившиеся солдаты могут втянуться в криминальную среду. Пребывание же в дисбате судимостью не считается. Проведенное в нем время просто высчитывается из срока службы, и после отбытия наказания военный обязан дослужить (правда, обычно такого солдата стараются побыстрее отправить домой, чтобы не портил атмосферу). Истории из дисбатаЧтобы повеселить читателя при помощи черного юмора, приведу историю, как раз по поводу дисбата. Привожу ее почти дословно, только убрав, так сказать, идиоматические выражения. Это рассказ бывшего «вертухая» дисциплинарного батальона: «Тоска, всем охота в отпуск, а отпуск в дисбате — вещь нереальная. Есть один вариант гарантированного отпуска — пристрелить зэка при попытке к побегу, что само по себе маловероятно, бегут редко. Служил во втором взводе Петя Шнигель — немец родом с Алтая, одноклеточное существо, рыжий, косоглазый. Мечтал об отпуске страшно, плакал, хотел домой. Путь домой лежал только через автоматную очередь в спину убегающего зэка, если таковой случится. В зоне сидел здоровый страшный кочегар — беспредельщик, блатной до ужаса, в общем крутизна. А баня была за пределами зоны и, чтобы кочегару получить чистое белье, нужно тащиться на КПП, проходить досмотр, делать крюк километра два; короче, геморрой. А баня рядом вообще-то с кочегаркой, только за забором с двумя рядами колючей проволоки. Петруха «долбился» (нес службу) на четвертом посту, на вышке, как раз рядом с кочегаркой: солнышко, бессонная ночь; короче, закемарил. Кочегар посмотрел — часовой спит, и орет банщику: «Молдаван, бросай белье через забор, мент кемарит!» Банщик бросил Петро передергивает затвор, начинает стрелять длинными очередями по кочегару без всяких там обязательных «Стой, назад!», «Стой, стрелять буду!», но так как косоглазый, попасть не может. Кочегар мечется по предзоннику, забыл про трусы и прет через колючку обратно в кочегарку. Петрухин расстрелял магазин, в азарте вставляет второй и продолжает вышибать отпуск из кочегара.
Конвой в дисбате Тот все-таки пролез через колючку и бежит к кочегарке, а Петро в запале палит уже по зоне, а это, в общем, нельзя. Кочегар влетает в кочегарку, и тут последняя в магазине пуля Он спрыгивает с вышки и тащит за ноги хрипящего почти жмура в предзонник — мол, замочил его там по уставу. Мы, когда услышали в караулке пальбу, схватили АКМы, прибегаем, смотрим: маленький перепуганный Петруха тащит за ноги окровавленную тушу кочегара из зоны к забору. Въезжаем, что произошло, и начинаем ржать. Собирается консилиум: что делать? Короче, Петруху кое-как отмазали, кочегара заштопали в госпитале и велели молчать, а то пристрелим конкретно». Насильники в армииА теперь слово бывшему следователю ленинградском прокуратуры Олегу Бабушкину, который как-то отправил солдат в дисбат за мерзейшее преступление: «В 26 лет я оказался в вооруженных силах Советского Союза (с 1986 по 1988 годы). Служил в Башкирии. Поскольку работал на гражданке следователем прокуратуры, то и в армии оказался в той же должности — только в военной прокуратуре. Она занимается преступлениями, совершенными военнослужащими. И вот, совсем скоро после моего приезда, в Уфе произошло громкое и мерзкое преступление — изнасилование бабушки! Потерпевшая жила на окраине Уфы. В старом деревянном доме, расположенном в глухом месте. Неподалеку была воинская часть. Бабульке было 89 лет! Как-то к ней в дом ворвались два молодых человека и изнасиловали ее. Бабушка написала заявление в милицию. Ей не очень-то поверили, думали, совсем сбрендила старуха, но соответствующая экспертиза подтвердила ее показания. Бабулька почти не запомнила лиц нападавших геронтофилов, зато приметила кое-что действительно важное — насильники были в военной форме! Поэтому милиция передала дело военной прокуратуре.
Так я и узнал подробности преступления. Честно говоря, кто такие геронтофилы, я тогда еще слыхом не слыхивал, как, наверное, и многие советские граждане. У меня в голове не укладывалось, какое можно получить удовольствие от секса со старухой. Главный военный прокурор, назовем его М. (башкир), был очень опытным работником и, что важно для следователя, обладал чутьем. Он тоже не очень-то был знаком с тактикой и психологией геронтофилов, но уверял, что они могут вернуться на место преступления. И потому приказал мне вместе с сотрудниками ГАИ патрулировать окраину, где находился дом изнасилованной старухи. И вот мы, на уазике, день за днем патрулировали, наматывая круги по пыльным улицам. Наконец, где-то через полтора месяца, нам повезло. Во время патрулирования мы увидели двух стройбатовцев, направлявшихся к дому изнасилованной старухи! Эти ублюдки шли И тогда пришлось решиться на нетривиальные действия. И задействовать я решил изнасилованную старушку. Для этого надо хорошо знать различные варианты поведения потерпевших от насильников. Это очень тяжело психологически переносимое преступление. И все здесь зависит от конкретного человека. Некоторые стараются выдавить случившееся из памяти. Они не хотят общаться на допросах, вдаваясь в болезненные подробности. Другие же горят чувством мести, они сами подгоняют следствие, готовы сказать ему любое содействие. Что касается нашей бабушки, она очень хотела, чтобы виновные получили заслуженное наказание. Я решил воспользоваться этим ее желанием. Арестованные стройбатовцы содержались не в обычном КПЗ, а на «губе». От гауптвахты до здания военной прокуратуры было всего метров триста, однако в соответствии с Уставом Вооруженных сил СССР, подозреваемые были обязаны вестись в наручниках, причем в сопровождении двух автоматчиков. В то решающее для следствия утро я как раз наблюдал, как
Фраза одного из солдат была ключевой: «Она же должна была остаться живой!» Оставалось уже дело техники. Пока они еще не вышли из ступора, я набросился, как коршун: «Это мокруха, ребята! Понимаете, дебилы, «мокрая» статья! Под расстрел пойдете! Легко! Пишите, как дело было! Явку с повинной пишите! Сейчас вам жизнь свою поганую спасать нужно!» Юноши «поплыли», разнылись: «Мы ‚ не хотели убивать, мы только это самое…» Короче говоря, написали они повинные явки, где в подробностях поведали о том, как по очереди изнасиловали старуху. Видимо, мало брома им давали. Когда явки были задокументированы, допрос закончен, «труп» старушки преспокойно встал с кушетки и сказал: «Спасибо, Олег. Я теперь хоть помру спокойно, пусть посидят эти голубчики». Потом, повернувшись в сторону солдат: «А вам, засранцы, я всю жизнь сниться буду. В кошмарах». А договорился я с бабулей о том, чтобы она сыграла труп, удивительно легко. Сказала только: «Все равно мне скоро помирать, мне уж прогулы на кладбище ставят. Так хоть помогу напоследок вам. А то эти изверги таких дел могут натворить». Мы тщательно обговорили ее роль. Старушка проявляла усердие, ей, чувствовалось, хотелось не то что мстить, ей хотелось защитить будущих жертв этих подонков.
Кстати, бабуля напрасно прибеднялась, когда говорила насчет скорой кончины. Пока я служил в Уфе, она была все еще бодрячком и регулярно приносила мне клубнику со своего огорода. Что касается насильников из стройбата, то они были осуждены военным трибуналом и получили по 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в дисциплинарном батальоне». Дисбат МулиноОдин из самых известных в России дисбатов, это 28 отдельный дисциплинарный батальон в Мулино — один из двух оставшихся в России дисбатов. Второй — близ Читы. Но и в те времена, когда дисбатов по стране было больше, мулинский дисбат считался одним из самых благополучных, если вообще слова «благополучие» и «дисбат» можно поставить рядом. Несколько часов, проведённых внутри этого внушающего уважение заведения, считаю, оказались, чрезвычайно полезными. Редкой силы источник познания жизни.
Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в вч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных. Дисбат Мулино находится в Нижегородской области, где среди лесов и болот раскинулся поселок Мулино. На самом деле термин «поселок» не совсем корректен – это просто крупный военный городок, в котором немногочисленное гражданское население представлено лишь отставниками и членами семей военнослужащих, а градообразующими предприятиями являются многочисленные воинские части. Высокие заборы скрывают за собой казармы и парки бронетехники, по разбитым дорогам ездят почти исключительно выкрашенные в зеленый цвет грузовики, а с соседнего полигона то и дело раздаются звуки пулеметных очередей и пушечных залпов.
Среди прочих военных частей и находится дисбат Мулино. Внешне он почти не выделяется из череды прочих, но пользуется вполне заслуженной и грозной славой – в Вооруженных Силах страны нет ни одного солдата или сержанта, который бы не знал о его существовании. Это Отдельный дисциплинарный батальон, один из двух, оставшихся в России. Страшный сон любого военнослужащего срочной службы. Для некоторых из них он становится страшной реальностью. За этими стенами и заборами из колючей проволоки царит совершенно непередаваемая атмосфера – здесь нет улыбок и блеска в глазах, нет перекуров и дружеского общения, нет увольнений и посиделок в «чепке». Есть только Ее Величество Военная Дисциплина – беспощадная, безжалостная, бессмысленная и безграничная. Восемь часов в сутки – строевые упражнения на плацу, восемь часов – зубрежка устава или (для счастливчиков!) тяжелый физический труд в цеху железобетонных изделий, и, наконец, восемь часов сна.
Единственная отдушина в череде бесконечной рутины – короткие перерывы на прием пищи. Передвижение что на плацу, что в казарме возможно только двух видов – строевым шагом или бегом. Любая небрежность, любая ошибка влекут за собой взыскания, самыми суровыми из которых являются одиночное заключение в каменном мешке гауптвахты на срок от 10 до 30 дней, или же военный суд и новый срок. За что могли отправить в дисбат в советской армии
После принятия присяги советский солдат принимал на себя обязанность на верность служения своей Родине и уголовную ответственность за проступки. Но об этом в советской печати не писали, и лишь отдельные громкие случаи начали проникать в печать в 80-х годах XX века. Селезенка – причина дисбатаВторая самая распространенная причина отбывания наказания – неуставные отношения. Нередко среди новобранцев возникали драки – вот за такое могли осудить и сослать в дисбат. Однажды два десантника поспорили друг с другом, завязалась драка, в результате которой один из бывших товарищей получил серьезно увечье – разрыв селезенки. Было возбуждено уголовное дело, состоялся суд – виновный десантник был отправлен отбывать наказание. Иногда причинение тяжкого вреда здоровью происходило по неосторожности: служили в одной части два товарища, уже скоро им предстояло отгулять «дембель». Но у военнослужащих существовала привычка делать символические удары, означающие перевод из одной касты в другую. Вот такой удар и нанес в живот своему сослуживцу его друг – произошел разрыв селезенки, потребовалась срочная операция. А на бывшего друга военные следователи завели дело, по которому он отбывал срок. Сухие пайки тащили дембеляНередки в советской армии были случаи воровства. Несколько сухих пайков стали добычей группы солдат, но поплатился свободой только один из них: к тому времени, когда была выявлена кража, виновники уволились в запас, и осудить их по воинской статье не представлялось возможным. Военная тайна – не для девушекРазглашение военной тайны – эта причина, по которой можно было загреметь за колючую проволоку в три ряда, обычно так огораживалась особо охраняемая кавказскими овчарками зона наказания. Сотрудники одного из дисбатов вспоминали, как к ним попал солдат, который решил похвастаться своей девушке и позвонил ей со склада по служебному телефону: он прослушивался. В разговоре разомлевший от девичьего голоса солдат сказал, что он охраняет склад с тротилом такой мощности, что им можно уничтожить целый город. Хранение наркотиков, причинение смерти по неосторожности в ходе несения караула – за эти и другие преступления солдат отправляли в дисбат сроком до двух лет, а с конца 80-х годов – до трех лет.Нередко военнослужащие совершали такие же преступления, как и в своей обычной жизни, их нередко приводили в милицию, а когда пришла пора отбывать службу в Советской армии, преступные привычки были привнесены в армейскую жизнь. Мулино — знаменитый дисбатОбычно местоположение дисбатов выбиралось в отдаленных деревнях. Летом 1986 года рядом с поселком Мулино в Володарском районе Нижегородской области вокруг, которого находились десятки воинских частей, был образован один из 16-ти самых крупных советских дисбатов. Здесь отбывали наказание остриженные наголо и одетые в одинаковую форму советские военные строители, морпехи, матросы и пехотинцы. Многие из них надеялись выйти на армейскую свободу по условно-досрочному освобождению за примерное поведение. Распорядок дня в советском дисбате был таким же, как в обычной армии: побудка в половине седьмого, десять минут на одевание и – контрольная проверка. Ее проводили четыре раза. Дисбат – не тюрьмаСоветский дисциплинарный батальон напоминал чем-то тюрьму, но тюрьмой не являлся, поскольку по окончанию срока наказания некоторым военнослужащим этот срок засчитывали и практически сразу демобилизовывали. Но так везло не всем. По закону советского времени, после отбывания наказания солдат обязан был снова вернуться в строй и отдать сполна долг своей Родине. Информация о понесенном уголовном наказании нигде в солдатских документах, за исключением личного дела, не фигурировала. Следствие вело КГБКак правило, в советской армии пытались скрыть противоправные случаи, которые тенью позора падали на образцовые части, но если это не удавалось, тогда в дело вступали военные следователи и сотрудники КГБ в зависимости от тяжести совершенного преступления. Дело решалось в течение нескольких дней, никто преступника в части не пытался оставить на долгое время, все старались от него избавиться. Надо признать, что советские военные суды работали профессионально и быстро: от командиров следователи незамедлительно требовали все характеристики на солдата, документы оформлялись в уголовное дело, которое перенаправлялось в военную прокуратуру, а оттуда – непосредственно руководству дисциплинарного батальона. Солдата сажали в машину и отвозили в глушь, где и находились такие батальоны: в Читинскую или Ростовскую области или в Новосибирск. Впрочем, иногда доходило до анекдотических случаев, когда солдаты сами добирались до места отбывания наказания. Но такое случалось крайне редко. Уроки воспитания дисбатомОсобенно тяжело пришлось в 90-х годах, когда советская армия стала зеркалом многих межэтнических конфликтов: конфликт в Нагорном Карабахе аукнулся тем, что в одной из частей произошла массовая резня, в результате – несколько человек отправилось на излечение в госпиталь, а несколько – в дисбат. Столкновения на межнациональной почве происходили в воинских частях и в 80-х годах, но широкой огласки они не получали.Виновные, по мнению военных следователей, отправлялись отбывать наказание. Воспитание дисбатом становилось для одних уроком на всю жизнь – люди становились чрезвычайно послушными и исполнительными, а других солдат эта мера наказания озлобила — они становились главными зачинщиками конфликтов. Кто такие опущенные и как не стать «петухом» на зоне?На зоне нет более бесправных людей, чем «опущенные». Их могут называть: «отсаженные», «пробитые», «дырявые», «петухи», «гребни» и т.д. Чаще всего им дают женские имена. Это заключенные (зк, зеки) с «низким социальным статусом», которые выполняют всю грязную работу, не имеют никакого голоса в арестантской среде, могут подвергаются унижениям и избиениям. «Петухами» не рождаются, ими становятся. Практически все темы оскорблений, шуток и разговоров в целом, на зоне связаны именно с «опущенными». Самое страшное, что может произойти в тюрьме с зеком, это переход в низшую масть «петуха». Это может произойти не только от каких-то неправильных действий, но и даже неправильно сказанного слова.
«Петухи» в современных тюрьмахНа взрослой зоне достаточно сложно стать «петухом» или «гребнем» (какие есть виды опущенных?). Для этого действительно нужно сделать что-то из ряда вон выходящее, а большинство рассказов, анекдотов и страшилок, это всего-лишь слухи и если где-то остаются такие пережитки прошлого, то они постепенно уходят в прошлое. Сейчас «петухами» все чаще становятся по собственному желанию. Их уже давно не «сношают» зеки против воли, так как это считается беспределом. Помимо всего прочего, чтобы заняться сексом с «петухом», обязательно необходимо будет заплатить ему. Естественно, в качестве валюты могут использоваться продукты питания, сигареты, чай и т.д. Причем очень важно расплатиться с «опущенным», ведь в противном случае, будет считаться, что секс произошел по любви, а любить «зашкваренного» может только такой же, как и он сам. Основные задачи «опущенного» заключаются только в предоставлении интим-услуг и уборке помещения. Все они делятся на тех, кто предоставляет услуги такого плана и тех, кто просто занимаются грязной работой и может другими унизительными обязанностями. Так как за секс им платят, все чаще ими становятся по собственному желанию (это один из методов выжить в тюрьме) или после «малолетки». «Спетушивание» малолетокВ тюрьмах с малолетними преступниками, дела обстоят намного хуже. Тут проще подвергнуться «спетушиванию», так как существует огромное количество разнообразных «табу», нарушив которые даже по незнанию, можно получить метку «опущенного». Иногда даже сами зеки не знают, почему нельзя совершать то или иное действие, просто известно, что это «западло», а значит лучше не рисковать. Для примера, «западло» поднимать вещи с пола, особенно сигареты или зубную щетку. Очень большое количество табу связанных с едой, в запретный список входили курица, колбаса и сало. Нельзя в бане поднимать с пола упавшее мыло и т.д. Естественно, такие правила и раньше соблюдались далеко не везде, а теперь и подавно, но фактически они могли послужить поводом для того, чтобы «опустить» человека. Большинство запретов исчезло с распадом СССР, включая красный цвет, так как считалось, что это цвет коммунистов, а они являлись врагами «правильных пацанов» и «блатных» на малолетке. В те времена «западло» даже было курить сигареты «Прима», из-за того, что они были в красной пачке. За что опускают?Печальной судьбы можно избежать, причем это сделать не так уж и сложно. Каждый заключенный на зоне должен вести себя исходя из установленных правил тюремной камеры, что по сути основываются на логике проживания в общежитии, естественно со своей спецификой, тонкостями и нюансами. Сразу стоит отметить, что уже давно отсутствует такое понятие как «позорная статья», по которой раньше можно было практически в 100% случаев стать «обиженным», например за изнасилование. Сейчас не редко можно встретить большое количество «смотрящих» и «блатных», у которых среди всего прочего есть и такая статья. Что касается педофилии или изнасилования ребенка, по такой статье все еще могут «распетушить», но это не говорит о том, что обязательно путем изнасилования, может накажут кулаками или просто определят постоянное место в «гареме» среди «петушков». На взрослой зоне необходимо очень сильно накосячить, чтобы заключенного «опустили», а если у него имеются деньги, тогда практически в 100% случаев, он не будет «опущенным». Чтобы стать «обиженным», нужно нарушить один из нескольких серьезных тюремных законов, например:
Что поможет не быть опущенным?Итак, если заключенный по собственному желанию не является «петушком», то опустить его могут насильно и только по злостным проступкам. Таким образом, чтобы избежать такой незавидной участи, достаточно просто следовать несложным, но обязательным правилам тюремной жизни. Чтобы не быть опущенным, необходимо соблюдать несколько самых важных правил:
Несмотря на это, по всей стране наблюдается спад таких ситуаций, так как после проведенной тюремной реформы, когда тюрьмы начали разделять, зачастую в камерах сидит в основном молодежь, которым многие воровские понятия становятся все более чуждыми. Естественно, лучше всего не попадать в такие места, но уж если так сложилось, нужно соблюдать все правила и уметь за себя постоять, тогда эта ситуация обойдет заключенного стороной, он не станет «обиженным» и можно будет без приключений отбыть свой срок. |
